Фанаты Панатинаикоса и маленький заводящий
Ещё больше про футбол тут - https://t.me/FutKorch
Ещё больше про футбол тут - https://t.me/FutKorch
"Рецина", ещё более интересный вариант вина с добавлением....... смолы.
ВИКИ: Рецина долгое время была самым экспортируемым из вин Греции, хотя в стране есть регионы, где такое вино не пользуется особым спросом.
В современных условиях смола для придания вину характерного аромата специально добавляется в сусло на стадии брожения (ферментации), после завершения которой её удаляют.
Решил я тут начать писать автобиографию в форме коротких постов со случаями из жизни. Не в хронологическом порядке, а как попало, что в голову первое придет. Вот здесь уже начал с конца, с крайнего случая)
А сегодня начну с начала. Даже не с момента рождения, а несколько раньше. Чтобы выделиться.
Мой прапрапрадед был греческим священником. Он приехал на отсталую Украину нести свет христианства вместе со всем немаленьким семейством. Поселился в деревне и пошел в управу вставать на учет.
Там спрашивают: «Фамилия?». А слово «фамилия» во многих языках, в том числе и в греческом, означает «семья». Он и ответил: «Эндека» - «одиннадцать» по гречески. Семьи большие тогда были. Дека – десять, эндека – одиннадцать.
Вот так и появились на Руси, точнее, на Украине, эта фамилия. Так что все Эндеки – родственники.
Да, я из духовенства, как выяснилось. Неожиданно, никогда бы не подумал. А настоящая фамилия, кстати, была Димитриади.
Вот он
Это все мой батя выяснил, ездил на Украину, копался там в архивах. Я-то историей и родословной особо не интересуюсь, грешен. Вся эта история вроде бы даже попала в научную работу одного историка, мы переписывались.
P.S. Узнавал, как попасть жить в Грецию – всего-то 14 тыс. долл. и язык надо знать. Идите вы лесом)
Было множество вариантов, но ко всем быстро потухал интерес. В итоге вдохновилась культурой Греции, Италии и племен Майя. Им и будет посвящена серия. Планирую добавить нотку современности к изяществам этих культур.
Вторая мировая война продемонстрировала громадное значение конвоев. Их успешная проводка или уничтожение имели далеко идущие последствия для той или иной стороны конфликта. Неудивительно, что чем важнее конвой, тем большие силы для его охранения привлекались. О проводке одного из таких конвоев, известной под кодовым названием «Операция “Брошюра”», и будет эта статья.
В течении 1940-1941 годов Австралия отправила на Ближний Восток основную часть подразделений своего главного оперативного соединения — 1-го корпуса. Однако с продвижением японцев на юг Тихого океана эти силы потребовалось вернуть. Поэтому Австралия быстро вывела все части 1-го корпуса с Ближнего Востока, за исключением 9-й дивизии. Соединение оставалось воевать там в обмен на военно-техническую поддержку Австралии Великобританией и США. Дивизия отличилась в битвах Африканской кампании и к концу 1942 года понесла значительные потери.
Курс конвоя в ходе операции «Брошюра»
После некоторого сопротивления со стороны Лондона австралийцы получили согласие на возвращение и 9-й дивизии. В декабре её отвели в Газу и стали готовить к отплытию. В самой же Великобритании долго шла дискуссия: следует ли вообще охранять этот конвой? Комитет начальников штабов полагал, что корабли с австралийцами смогут спокойно пройти Индийский океан. Но премьер-министр и члены военного кабинета боялись негативной реакции правительства Австралии на отказ в охранении. Кроме того, передвижение такого количества солдат не удалось бы скрыть от противника. Риск потери транспортов от действий японских подлодок тоже имелся, поскольку они в то время доходили даже до Адена (современный Йемен) и топили там суда. В конечном итоге решение о выделении охранения для конвоя всё же было принято.
Для перевозки солдат британцам пришлось задействовать свои самые большие транспорты — бывшие океанские лайнеры Aquitania, Île de France, Nieuw Amsterdam, Queen Mary и Queen of Bermuda. Их вооружили и в течение января 1943 года поодиночке привели в Суэц для участия в операции «Брошюра».
Île-De-France (на переднем плане) и Aquitania в ходе операции «Брошюра»
Неприятным следствием отсутствия больших портов в Красном море была поочередная погрузка людей на транспорты. Первые австралийцы взошли на борт Queen Mary 24 января, а последние — только 1 февраля на Nieuw Amsterdam и Queen of Bermuda. Всё это время уже погрузившиеся солдаты были вынуждены терпеть стеснённые условия жизни на кораблях и гнетущую жару. Лайнеры по мере загрузки постепенно собирались в районе Массуа (оккупированная союзниками итальянская Эритрея). Там к ним присоединились силы охранения, которые Адмиралтейство перебросило из Средиземноморья. Они включали в себя четыре британских эсминца и один греческий.
Когда, наконец, погрузка завершилась, — а всего на лайнеры село почти 31 000 австралийцев — конвой утром 4 февраля полностью собрался у островка Перим и днем прошёл Аден. Там эсминцев сменили крейсеры HMS Devonshire и HMS Gambia. Лайнеры шли колонной со скоростью 17 узлов. К большому недовольству командира конвоя, пассажирские суда не могли развивать полной скорости из-за медленного Queen of Bermuda, а значит, увеличивался риск атаки.
Queen of Bermuda на Бермудских островах, фото сделано около 1952-1953 годов
С выходом в Индийский океан конвой взял курс на юго-восток, идя противолодочным зигзагом. Это ещё сильнее удлиняло маршрут, что утомительно сказывалось как на экипажах лайнеров, так и на «пассажирах». Когда 9 февраля конвой прибыл на атолл Адду для дозаправки, из соображений секретности всем даже запретили сходить на берег.
С выходом 10 февраля конвоя с Адду его сопровождение усилилось, поскольку маршрут теперь был куда ближе к японской базе в Сингапуре, чем раньше. К крейсерам присоедились линкоры HMS Warspite, HMS Resolution и HMS Revenge, лёгкий крейсер HMS Mauritius и шесть эсминцев. На расстоянии около 1300 км от порта Фримантл на западе Австралии охранение выросло ещё раз. К нему присоединились голландские корабли — крейсер HNLMS Jacob van Heemskerck, лидер HNLMS Tromp, а также эсминцы HNLMS Tjerk Hiddes и HNLMS Van Galen.
18 февраля конвой прибыл во Фримантл. Там Queen of Bermuda высадил всех солдат. 500 из них перевели на Nieuw Amsterdam, что довело концентрацию людей на его борту до угрожающих размеров. Конвой должен был следовать дальше с целью обогнуть побережье континента и прибыть в Сидней. Риск попасть под атаку находящихся на пути японских подводных лодок сочли приемлемым по сравнению с перевозкой 31000 человек по железной дороге через всю Австралию. Такая операция заняла бы несколько месяцев.
Лайнеры Nieuw Amsterdam и Queen Mary (на заднем плане) входят в гавань Фримантла, 18 февраля 1943 года
20 февраля четыре оставшихся лайнера вышли из Фримантла в сопровождении голландцев HNLMS Jacob van Heemskerck и HNLMS Tjerk Hiddes, а также австралийского крейсера HMAS Adelaide. На всякий случай курс был проложен как можно дальше на юг. 24 февраля охранение было усилено крейсером HMAS Australia и американскими эсминцами USS Bagley, USS Helm и USS Henley. На следующий день HMAS Adelaide и голландские корабли отделились от конвоя вместе с лайнером Nieuw Amsterdam и благополучно прибыли в Мельбурн 25 февраля.
Оставшиеся три лайнера Aquitania, Île de France и Queen Mary продолжили рейс до Сиднея. Проходя к югу от острова Тасмания, они получили дополнительное прикрытие в виде вернувшегося из Мельбурна голландца HNLMS Jacob van Heemskerck и французского эсминца Le Triomphant. С таким охранением они и прибыли в порт назначения 27 февраля. Практически сразу же все лайнеры получили новые задания и отбыли из Австралии. 9-я дивизия после уменьшения своей численности и отдыха была переброшена на Новую Гвинею. К немалому удивлению Адмиралтейства, за всё время движения конвоя на него не было предпринято ни одной атаки, не говоря уже о потерях. Это был настоящий успех для союзного командования.
Так закончилась операция «Брошюра». Будучи изначально рядовой операцией транспортировки войск, она быстро разрослась до огромных масштабов. В ней были задействованы крупнейшие океанские лайнеры того времени. Охранение было не только многочисленным, несмотря на первоначальную идею от него вовсе отказаться, но и многонациональным. В переброске австралийцев из Египта на родину приняли участие британские, американские, австралийские, голландские, греческие и французские корабли. Поэтому данную операцию вполне можно считать примером настоящей масштабности Второй мировой войны.
Материал подготовлен волонтёрской редакцией «Мира Кораблей»
p.s. Ну и перевод комментариев как отдельный вид искусства
❗️О нарушении Вашингтоном прав человека по всему миру (из доклада МИД России)
🌎 Соединённые Штаты продолжают грубо нарушать права человека не только внутри страны, но и за её пределами.
👉 В том числе посредством незаконных односторонних мер принуждения (санкций), наиболее вопиющим примером которых является сохраняющаяся уже не одно десятилетие блокада Кубы.
По данным Китайского общества по изучению прав человека, США ввели больше односторонних санкций, чем любая другая страна в мире, и они по-прежнему их вводят против более чем 20 стран.
👉 Нельзя не отметить и грубые нарушения в области международного гуманитарного права, допускаемые американскими властями на территории «третьих» государств.
Как следует из доклада Китайского общества по изучению прав человека, с начала XXI века США провели военные операции в 85 странах во имя «борьбы с терроризмом», которые непосредственно унесли жизни по меньшей мере 929000 гражданских лиц и привели к [вынужденному] перемещению 38 млн человек.
☝️ Приходится констатировать, что Вашингтон уже многие годы уклоняется от нормального, цивилизованного сотрудничества с Россией по линии правоохранительных органов на основе российско-американского Договора о взаимной правовой помощи по уголовным делам от 1999 года.
Руководствуясь принципом экстерриториальности американской юстиции, США «охотятся» на граждан суверенных государств по всему миру, грубо нарушая соответствующие международно-правовые двусторонние договоренности, в том числе игнорируя нормы национального законодательства этих государств. По запросам правоохранительных органов США продолжается неприемлемая практика ареста российских граждан в третьих странах. С 2008 года зафиксировано более 70 таких случаев.
❗️В качестве наиболее резонансных примеров можно привести аресты В.Бута (Таиланд, 2008 год), К.Ярошенко (Либерия, 2010 год), Р.Селезнёва (Мальдивы, 2014 год), которые были не просто арестованы, а похищены и насильно вывезены в США, а также А.Винника (Греция, 2017 год).
Читать полностью: МИД
Источник: МИД
Продолжаем знакомиться с книгой Роберта Герварта.
Неприятие нового мирового порядка не было ограничено побеждёнными странами. Кто-то из победителей выиграл войну, но потерял мир. Это относится, например, к Японии, предложения которой о «расовом равенстве» не нашло поддержки в Лиге Наций. Японцы хотели равенства с «белыми» Запада, но внутри Британской империи имелись серьёзные разногласия на этот счёт: протестовали австралийские представители, не желавшие роста японской иммиграции. Приведённые в ярость таким обращением, японские политики повернулись спиной к Западу, вынашивая собственные имперские амбиции.
Представления об испорченной победе были широко распространены в Италии, которая потеряла в войне больше людей, чем Британия. В обмен на вступление в войну на своей стороне англичане наобещали итальянцам золотые горы. Что-то действительно досталось Италии, но тогда, в 1915 году, и не задумывались ни о независимой Югославии, ни о самоопределении наций. К концу 1918 года выросли и аппетиты Рима, которые включили в себя адриатический порт Фиуме (Риека), который до конца войны находился под администрацией Венгрии. Италия не стала ждать мирной конференции и уже 3 ноября 1918 года ввела войска в Истрию и Далмацию. Конечно, это не понравилось Белграду, у кого были свои планы на этот счёт, так что Италия попыталась (тщетно) предотвратить международное признание Королевства Сербов, Хорватов и Словенцев.
Либеральный империализм Италии был не нов. Ещё в 1911 году они отвоевали Ливию у Османской империи. Правда, эта военная интервенция обошлась весьма дорого. Турки и местные арабы дали хороший отпор. После конца войны итальянцам пришлось десятилетиями бороться против партизан. Вступление в войну на стороне Антанты раскололо общество. Перед этим девять месяцев шли горячие дебаты. Социалисты даже изгнали из партии своё правое крыло во главе с Муссолини.
У Белграда в Париже был союзник: американец Вильсон. Он публично призвал итальянцев отказаться от неоправданных территориальных претензий. Это взбесило итальянских националистов, в числе которых был знаменитый поэт-воин Габриеле Д‘Аннунцио. Он, как и многие другие ветераны, требовал для Италии компенсации за все жертвы войны. Когда поползли слухи, что итальянское правительство собирается поддаться давлению американцев, он решил действовать и организовал поход на Фиуме, пройдя со своими сподвижниками, число которых во время похода выросло с 200 до 2000, триста километров. Гарнизон союзников, состоявший преимущественно из итальянцев, без боя сдал власть в городе. Пятнадцать месяцев Д‘Аннунцио был местным дуче. Он сам не был фашистом, но последние, включая Муссолини, смотрели на него, как на пример, и заимствовали некоторые элементы гражданского национализма и символические жесты (включая поход на Рим). Итальянское правительство пыталось избавиться от него, но ввести войска не решалось и тянуло время, поддерживая морскую блокаду. Лишь в канун Рождества 1920 года после подписания Рапалльского соглашения, сделавшего Фиуме вольным городом, они стали действовать и начали бомбардировать город с моря. Локальный дуче сдался и ушёл на покой. Но его политическое наследие осталось жить. Остался на повестке дня фашистов и Фиуме. Несколько лет спустя, они расторгли некоторые положения договора и аннектировали город.
Амбиции Италии не ограничивались портами на Адриатике. В Лондоне ей было расплывчато обещана «справедливая» доля Османской империи. Дабы застолбить участок, итальянцы высадились в портах Малой Азии в начале мая 1919 года, при этом не не проконсультировавшись с союзниками. 6 мая Ллойд-Джордж предположил, что раз так, то нужно обещать кусок территории вокруг Смирны, где жило много греков, и Греции тоже. Даже Вильсон поддержал его. В самой Греции отношение к войне изначально было не совсем однозначным. Король Константин I был германофил, а премьер-министр Элефтериоз Венизелос «топил» за Антанту. Эта конфронтация привела к формированию параллельных правительств. Выбрать сторону «помогла» блокада Антантой портов южной Греции, в результате Константин I отрёкся от престола в пользу прозападного принца Александра. После конца войны Ллойд-Джордж сказал Венизелосу, что союзные державы не будут противодействовать, если Гречия завоюет Смирну. Правда, имелись возражения от военных, которые указывали, что населённые этническими греками прибрежные области будет непросто защитить. В регионе живёт большое количество турок, велика вероятность контрудара из глубины полуострова, что наводило мысли на судьбу Наполеона в России.
Венизелос не обратил внимания на эти предупреждения. Такая возможность предоставляется раз в сто лет. 15 мая греческие войска высадились в Смирне. Вскоре после этого местные греки стали убивать, насиловать и грабить в турецком квартале. Насчитали свыше 300 смертей среди турецкого населения и солдат, с греческой стороны погибло двое. Насилие продолжалось, несмотря на введение военного положения и призывы уважать свободу и веру мусульман. Греки мстили за преследования во время войны. Греческие войска не щадили мирняк, продвигаясь вглубь полуострова, турецкая армия отвечала подобной же взаимностью.
Это с одной стороны подорвало доверия союзников, а с другой сплотило турецкое сопротивление. До сей поры аполитичный Мустафа Кемаль стал его ключевой фигурой. Он критиковал политику султанского правительства и созвал съезд националистов 23 июля. В конце года его движение победило на выборах в новый парламент. В январе 1920 года этот парламент принял Национальный Пакт, в котором утверждалось, что Анатолия и Восточная Фракия являются неотъемлемой родиной всех турок-мусульман, а во всех остальных провинциях необходимо провести плебисциты на предмет сохранения их в империи.
Британия сочла это наглостью и заняла в марте 1920 года Константинополь, арестовав ряд известных националистов. Султан распустил парламент, но Ататюрк (прозвище, впоследствии данное Кемалю) не стал поддаваться давлению и переместил парламент подальше от кораблей Антанты – в Анкару, а также стал арестовывать всех солдат союзных держав на подконтрольной ему территории. Националистов ещё более подстегнуло подписание драконовского Севрского мира, согласно которому турки не только теряли кучу территорий, но больше не могли быть хозяевами своих финансов. Нужно же было обеспечить выплату гигантских репараций. Парламент в Анкаре отверг и мир, и претензию правительства султана представлять турецкий народ. Они решили сражаться дальше.
К 17 ноября удалось разгромить армянских сепаратистов. Одновременно нашли общий язык с большевиками на фоне врага – Британии. В марте 1921 года в Москве был подписан договор, по которому была разделена Армения и признавались новые границы Турции. Вдобавок русские предоставили 10 миллионов золотых рублей и оружие с боеприпасами для снабжения двух дивизий. На юго-востоке Кемаль воевал с французскими войсками, нанеся тем несколько чувствительных поражений. После того, как французы ушли из Мараса, турецкие войска зашли туда 10 февраля 1920 года и убили около 10 тысяч армян. К концу года южная армия турок контролировала большую часть региона, что вынудило французов уйти.
Таким образом, к началу 1921 года Мустафа Кемаль смог сконцентрироваться на отражении греческой агрессии с запада. После провала переговоров в Лондоне греки снова пошли вперёд, на Анкару. Они продвинулись на 400 километров, но не добились решающей победы. Турки потеряли 80% офицеров, но стояли насмерть, принудив греков в сентябре отойти и сформировать собственную линию обороны на запад от реки Сакарья. Ситуация зашла в тупик, который продолжался почти год.
За этот год отношение греческой публики к войне заметно изменилось. Военные расходы лежали тяжёлым бременем на экономике страны. Люди устали и прокатили Венизелоса на выборах в ноябре 1920 года. Ему пришлось уйти, а из ссылки в страну вернулся царь Константин. Вопреки обещаниям, новое правительство усилило войну после отказа турок вести переговоры. Царь приехал в Смирну и принял верховное командование. Правда, это никак не помогло греческой армии, солдаты которой всё чаще вымещали свой гнев на мусульманском гражданском населении. Турецкие боевики платили той же монетой, преследуя понтийских греков на южном берегу Чёрного моря после обстрела греками Трабзона и Самсуна в августе 1921 года. Чтобы не открылся второй фронт, кемалисты решили очистить эту область от «ненадёжных» христиан. 11 тысяч погибших мирных жителей. Несмотря на приказ из Анкары, насилие продолжалось несколько недель и прекратилось лишь после того, как греческие партизаны стали резать мусульман в ответ. В результате понтийским грекам обеспечили свободный доступ в порты для депортации в Грецию. Дни общины, проживавшей здесь чуть ли не полтора тысячелетия, были сочтены.
Пока греческие генералы раздумывали, как им победить, Турция договорилась с французами и перебросила 80 тысяч солдат с юга. Уход Франции означал прекращение безусловной поддержки Запада для Греции. Британия прекратила поставки, оставшись верной лишь на словах, и внушительной силе в 177 тысяч штыков перестало хватать средств и боевого духа для продолжения войны. Кемаль же провёл всеобщую мобилизацию и получил новое оружие из России, и 26 августа 1922 года турецкая армия пошла вперёд. Греческая армия если не побежала, то во всяком случае стала быстро отступать. Дисциплина упала, и во время отступления турецкий мирняк пострадал настолько, что наблюдатели из католической миссии прокомментировали: греки потеряли всякое право говорить о турецком варварстве. Десятки тысяч греческих солдат устремились к берегу, стремясь достичь судов для эвакуации. Кампания, которая стоила Греции больше жизней, чем все кампании, начиная с 1897 года, была закончена.
Солдат эвакуировали, но гражданских христиан – нет. К началу сентября Смирна превратилась в гигантский лагерь беженцев. Они надеялись, что военные корабли Антанты, стоявшие у берегов, защитят их. Но они не знали, что союзники не собирались вмешиваться в этот конфликт. Греческое же правительство, со своей стороны, боялось радикализации своего общества в случае массового прибытия в Афины обнищавших и политизированных беженцев. Губернатор Смирны Стергиадис заметил за неделю до сдачи города:
Лучше им остаться и быть вырезанными Кемалем, чем пойти в Афины и перевернуть там всё вверх дном.
Сам он отчалил 8 сентября, за день до прихода турок, которые устроили двухнедельную резню, уничтожив 30 тысяч греков и армян. Христианские кварталы были выжжены дотла, сгорели все церкви. Люди бежали к набережной, где их в буквальном смысле сбрасывали в море. Митрополита Хризостома растерзала толпа на глазах у французских солдат. Союзные корабли, стоявшие в бухте на якоре, не вмешивались. Одним из свидетелей был молодой корреспондент газеты «Торонто стар» Эрнест Хемингуэй.
На этом фоне 24 сентября в Греции случился военный путч. Царь Константин сбежал на Сицилию, венизелисты вернули себе власть и заключили перемирие с правительством Кемаля 11 октября, согласно которому восточная Фракия осталась за Турцией, а также был произведён обмен населением. Гуманитарная ситуация балканских беженцев была ужасной. Люди дрались за миску супа.
Хоть Ллойд-Джордж и готовился к войне, британское общественное мнение было против неё, и консерваторам пришлось подчиниться. Министр иностранных дел Керзон созвал мирную конференцию в Лозанне, где и был подписан новый мир, ставший дипломатическим триумфом Турции. Страна обрела знакомые нам контуры, а планы автономии курдов и армян остались не реализованы. 1,2 миллиона греков покинуло Турцию, взамен из Греции прибыли 400 тысяч турок. Эту новую логику стали претворять в жизнь ещё греки с болгарами. Выдворение меньшинств создало новую реальность на местах. Южная Македония стала греческой, греческая Смирна стала турецким Измиром. Греция, получившая четверть населения «сверху», стала последним побеждённым государством послевоенного периода. Мечта о Великой Греции превратилась в Великую Катастрофу.