reference23

Мы собирались с утра, выгребали какой-то мусор, смыкали траву, белили деревья, вокруг клумб, что-то подкрашивали, могли чинить забор или лавочки, подметали всё и везде. Морковный папа выносил магнитофон и включал музыку. Мы слушали дискотеку 90х). Мне было радостно ощущать свою полезность, видеть результаты труда. Тем временем Морковная мама отправлялась в летнюю кухоньку и оттуда до нас доносились будоражащие воображение запахи. Когда с уборкой было покончено, мы рассаживались под навесом, грязные и усталые, ели свежий горячий борщ со сметаной и таскали из тазика пирожки или беляши! Это было просто восхитительно! Меня обычно распирало от счастья и количества сожранного. Очень приятно вместе работать и вместе есть. У меня тогда уже не было семьи и вот так сидеть в уютном обществе и жевать беляш, держа его в недомытых от смолы и травы руках, мне было приятно вдвойне. Вечером чай, шарлотка, задушевный разговоры, что-то с гитарой, огонь в уличном камине и семечки! Ещё иногда играли в лото. Естественно, я участвовал в этом не три раза на год, но, если звали, соглашался с удовольствием.

В тот раз была уборка перед зимовкой. Никита (он меня и познакомил с Морковкой) уже уехал, я решил позвать с собой Батона. (Так для общего антуража скажу, в нас тогда было что-то около 1.80 роста и килограмм 60 я и Батон почти в два раза крупнее.) Это мой друг и отличается он не только фигурой Хотэя, но и силушкой богатырской, иногда весьма разрушительного характера. Уборка близилась к концу, мы получили задание вывести на пустырь и выбросить листья из мешков и тумбочку. Там на окраине было такое место, куда все свозили листья, ёлки, доски и обломки мебели. Только такой мусор. Что-то разбирали на дрова, у кого нет газа, а в остальном я-хз. Мы нагрузили в тачку на 2х колесах мешки с листьями и тумбочку. Обычная прикроватная тумбочка. Ретро. Длинные тонкие ножки, снизу откидывается дверка, сверху ящик выдвигается такая шуфлядка.

Мы не спеша доволокли тачку до мусорника на пустыре. Батон взял тумбу за ножки и понёс выбрасывать, я вытряхивал листву из мешков. А вот теперь придется посмотреть на ситуацию с разных сторон.

Батон взял тумбочку, вытащил шуфлядку, забросил на кучу. Потом решил пульнуть туда и саму тумбу. Размахнулся и этот ветхий предмет мебели полетел по более-менее намеченной Батоном траектории. Однако, почти в самом начале запуска первая ступень отошла, отвалилась откидывающаяся дверца…

Я вытряхиваю себе листья, думаю о своём… Неожиданно я почувствовал удар в лицо. Какой-то странный, плашмя, устоял на ногах, но был дезориентирован. Удар был не сильным. Дверца прилетела мне чётко в лицо. КАК!!!! КААААК??? Кругом пустырь и именно мне в морду?!

Тут же подбежал метатель тумбочек. Батон ухватил меня за запястья и сжал, я думал он мне руки сломает. Он суетился: «Янка, только руками не трогай! Я тебе лицо разрубал!» Я попытался навести резкость и понять, что случилось. Левая половина лица онемела, я ни-че-го не чувствовал. Я себя не видел, но видел выражение лица друга, оно меня пугало и сама формулировка «лицо разрубал»! Помнится я подумал, что «и так не сказать, что красавец…»

Батон вывалил быстро листья в кучу, забросил в тачку мешки, сверху меня и повез обратно. Я говорил, что могу идти, что побаиваюсь, что он меня добьет, если тачка перевернется, но мы ехали. От удара у меня слетела с волос резинка и все мои космы торчали как попало. Батон требовал, чтобы я держался за края, не давая собрать весь этот бардак обратно. Почему я его слушался? Он меня пугал)))).

Мы дотарахтели до двора. На Батоньи «спасите-помогите» сбежалось всё семейство, побросав веники. Он сразу отчитался, что «разрубал Янке лицо»! Держал меня за руки, я вырывался, требовал зеркало. Боли я не чувствовал, глаз видит, уже норм. Я решил, что он преувеличивает. Однако, выбежавшая из кухни Морковная мама всплеснула руками и шумно потянула воздух: «ИИИИ!». Остальные спрашивали друг у друга, что случилось. Я стал дергаться, «дайте мне уже посмотреть!». Морковный папа отмахнулся: «До свадьбы будет норм…». Меня освободили от работы, я пил кофе, курил под навесом, развалившись в старом кресле.

Как так вышло, что прилетело именно мне в голову-хз. Радует, что плашмя, а не ребром или углом. Батон в смысле что-то поломать, парень везучий. В общем масштабы бедствия оказались не столь пугающими. Похоже, край дверцы от удара чуть разрубил мне кожу на лице, от подбородка до уха, вдоль нижней челюсти. На деле все быстро зажило и даже шрама не осталось. Паника - зло! Вот почему паникеров принято успокаивать радикально!)

Сплю я беспокойно, проснулся, от странного чувства, мне было тяжело понять, но было ощущение чьего-то присутствия. Я выглянул из-за юркиного плеча, опираясь о локоть. Наш занавес очень медленно и бесшумно втягивался в комнату (обычно, благодаря сквозняку, наоборот). Тусклый свет из коридорчика не давал разобрать что происходит. Около двери стоял табурет, на нем микроволновка, потом с краю спал Юрка. Я видел, как в комнату окутанная занавеской просачивается чёрная субстанция. Штука эта движется бесшумно медленно и ооочень плавно. Я сразу подумал собака, но нет ушей и собаки двигаются иначе, занавес натянулся больше. Моё весьма бурное воображение, в ещё не до конца проснувшемся мозгу, нарисовало историю со «всё поглощающей тьмой». Я не верю в потустороннюю хрень, но я не мог понять, что, чёртова холера, происходит и меня перепугало до чертей именно ЭТО непонимание. Я заорал, вот натурально, от души. Естественно, проснулся Юрка. Естественно, он сразу обернулся ко мне. Одной рукой он придавил меня к стенке, второй зажал рот, он решил, что мне приснилось что-то страшное, громко, командным голосом: «Спокойно! Всё хорошо! Успокойся! Ничего не случилось!» Самое жуткое, что к чёрной субстанции он теперь был спиной, а она продолжала медленно проникать в комнату и я это видел! По моей логике, если бы это была собака, ребёнок, да хоть нильский крокодил, мои вопли и Юркин голос должны были как-то испугать – ЭТО, но нет, процесс даже не замедлился. ОНО надвигалось и при этом беззвучно! Мне показалось оно растет, увеличивается в объёме. НАС ПОГЛОТИТ ТЬМА! Я реально не мог понять, что происходит!

Я стал вырываться, чтобы показать Юрке творящийся у него за спиной пиз*ец! Он сильнее, мои усилия были напрасны. На нервах, вырываюсь и пытаюсь орать… Правильно, он решил, что у меня истерика. Натянул на меня одеяло и прижал к себе, зафиксировав наглухо, но я смог крикнуть: «Обернись!». Он обернулся, тут же отпустил меня: «Ты кто такой?!». Юрка дотянулся и включил настольную лампу. Её свет отогнал воображаемую живую тьму. Наш незваный гость встал на колени. Это был обычный парень, в какой—то тёмной кофте с капюшоном и спортивных штанах, он заползал к нам по-пластунски, а потом видно поднялся на четвереньки, сейчас встал на колени, занавеска, как фата на невесте, тихо так шёпотом: «Это я…». Юрка поднялся, стал надевать штаны, наш «новый друг» встал и шатаясь свалил, Юрка вышел в коридор, я надел джинсы, схватил рубашку и за ним. Мы ходили на лестницу, на балконы-НИ КО ГО! Звука уезжающего лифта не было. Я достал сигареты, мы закурили на балконе. Что это на хрен было? Я объяснял, почему орал, Юрка почему не сразу отреагировал. Этот ниндзя просто испарился! Я бы со стопроцентной уверенностью решил, что у меня кукуха упархнула, если бы я был один. Я курил вторую, переспросил на всякий случай: «Мы же его оба видели?» Юра подтвердил. Куда он на хрен делся? Покурили, послушали сыча. Спать уже не хотелось, меня трясло. Включили чайник, сделали чай, сели играть в карты. Ночь! Прошло пол часа, может чуть больше, стало клонить в сон. Юрка сказал, что нужно ложиться, я согласился, сказал, что вот только покурю и спать. Юрка разделся, лёг. Я вышел в коридор, направился к балкону.

Дверь на этаж медленно открылась… внутрь стала вползать наша пропажа. "Stranger In The Night", простихоспади! Да, бесшумно и медленно. Однако, теперь он был отменно виден на свету. Я зашел в комнату: «Юр, ты не поверишь…» Юрка: «Не гони!», встал, натянул штаны, больше всего я боялся, что мы выйдем в коридор, а ОН снова дематериализуется, но нет! Наш приятель крался вдоль стены, прячась в тени дверных ниш. Юрка сказал, что узнал этого шпиона и он с другого этажа, у него проблемы с головой, трезвый – норм, пьяный - дурной. Он поймал ночного возмутителя спокойствия, тот был весь в поту, глаза безумные, стал что-то бормотать про окопы, наступление, авиация должна была прикрыть сверху. Не особо крупный, на вид лет 22-24. Юрка поволок его к выходу, тот отчаянно сопротивлялся и требовал что-то невнятное, очень боялся быть обнаруженным, кусался. Но, там без вариантов, Юра- метр девяносто, широк в плечах и годами на стройке, таская раствор и арматуру. Пару раз он приподнял и приложил легонько шпиона о стену, тот стал сговорчивее. Я покурил, дождался Юрку, который сдал этого хренового ниндзя матери и сказал, что там не понятно с кем он воюет, то ли вьетнамцы, то ли афганцы. Такие страсти рассказывает, ему что-то мерещится… Мы пришли к выводу, что там, кроме алкашки, что-то ещё намешано, посочувствовали его матери, стали придумывать, как спать, если с закрытой дверью душно. Юрка лёг, я уже не мог, взял ноут, пошел на общую кухню, сел работать.

По итогу. Мы так и не поняли куда он подевался в первый раз! За то поняли, как он попал к нам. Он заполз на этаж. Свет в коридоре не горел, мы потом его включили и оставили, видно этот «ящер» пополз на тусклый свет из санузла. Почему на наши вопли не вышли соседи? Потому, что почти все валят в деревни и на дачи. Выходные. Ещё мне интересно, чтобы было, если бы я не проснулся? Ну, заполз он и что?

Какие можно сделать выводы из этого ночного сумбура? На хрен бухать и что-то принимать, если нельзя бухать, а принимать так тем более!? Как-то резче нужно поднимать вопрос о двери на этаж или хотя бы замке на имеющейся. Некоторые этажи закрываются. Я хотел просто тупо купить замок и сам установить, за свои деньги, ключи уже сами себе сделаете, но мне… запретили!

В общежитии я прожил что-то около трёх месяцев. (планировал день-два) Там было всякое! Когда я говорю НАМ, имею в виду этаж. Это как своеобразное племя. Со своим вождем, шаманом и простыми туземцами. На каждом этаже свой вайб. (Например, на нашем не было детей младше 12, а под нами стоял постоянный грохот от самокатов и ор) Нам подбрасывали кошку, у нас крали трубы, ещё мы выслеживали и ловили того, кто срёт нам под дверь общего коридора, я дрался с пьяным соседом на кухне (у меня шансы были, пока он не ухватил меня за горло…).

Как же я скучно живу в своей благоустроенный трёшке!

Как-то я сделал какие-то записи сзади этой самой тетрадки-напоминалку. Утром ехал в автобусе, достал конспект, просмотрел свои напоминалки. От нечего делать, решил просмотреть «копирочные» лекции по Носу. Чертова холера! Почти на каждой странице посреди унылого текста что-то вроде: «янка-дурак», «янка-ленивая жопа», ну и кое-что позабористее. Неприметно, просто вставлено в середину предложения. Я, мягко говоря, был удивлен, не ожидал такого лексикона от Наташи.

Я пришел в аудиторию и сразу к своей «секретарше», хлоп тетрадкой по столу, я негодовал. Она не дала мне сказать, радостно захлопала в ладошки: «Вот, теперь сразу видно, что ты читал!». Я сказал, что, с такими технологиями контроля, она не там учится!!

Думаете я зря упомянул зятя Вована? Нет! Когда все было съедено, мы помогали убрать. Я получил задание помыть и отнести в летнюю кухню шампуры. Во дворе есть кран и раковина, я довольно быстро справился, понес шампуры в кладовку. Свет в комнату проникал из кухонной части, я не стал включать, там мудрёный выключатель, его крутить нужно. Я вошел в кладовку из светлого в тёмное и понял, что шагнул тупо в открытый подвал. Ляда темная, я думал, это она, а это темнота недр этого хранилища закруток и винных бутылей. Я не думаю, что я падал долго, гравитация и сила тяжести для всех работает одинаково. Однако, показалось мне, что это заняло секунд 10. Я сразу осознал, что провалился, как Алиса в кроличью нору. На тот момент успел протрезветь, а после этого так полностью. Я сразу припечатался спиной о крутую лестницу, благо она была сварена из труб и ступеньки округлые, зацепил крайний стелаж, полетели пустые банки. Хорошо, что не хребтом приложился, а ниже правой лопатки, однако от мысли, что у меня в руке десяток шампуров из нержавейки, от удара я их выпустил, меня напрягла. Рухнул на земляной пол. «Наверно, я не поломался», подумалось мне. Я затрудняюсь сказать в каком порядке падал я и шампуры, была мысль, что могу упасть на один, например. Однако, все обошлось. Я был в рубашке, рубашка в лоскуты, я ободрал часть спины, плечо и грохнулся слегка головой о какой-то пластиковый ящик. Я худой, мне падать больнее.

Лежу, темно, тихо, прохладно. Прислушался к своим ощущениям, вроде норм. Встал и на слабо гнущихся ногах отправился наверх. Моё появление озадачило оставшихся гостей, я выругался, Ирка принялась снимать с меня рубашку, возмущаться и вместе с Морковкой, не жалея, поливать перекисью водорода. Морковка материла тихонько Вована, а меня гладила по голове и называла «падшим ангелом», хотя злой я был, как чёрт! Все ругали Зятя, он курил, не был похож на человека, который чувствует себя виноватым. Было понятно, что с его точки зрения претензии необоснованные, я же не поломался! Морковная мать, говорила, что пару раз напоминала Зятю, что подвал нужно закрыть, дома гости и кто-то может упасть. Вован не видел в произошедшем событии трагедии. Я так понял, он в принципе ко всему относился так же.

Часть2 «Глупость»

Через пару дней мы уехали к морю и солнцу. Рядом с комнатой, которую мы сняли обитало семейство. Примерно нашего возраста Саша, Оля, с пацаненком Данилом шести лет. Он был парень довольно самостоятельный. Мы почти сразу стали общаться, пошли вместе на пляж. Я светлый, соответственно … ну, я называю это «аристократическая бледность», Ирка просто звала меня «приведение». Загореть мне сложно, я сгораю наглухо. У меня нет шорт и майки я не ношу. Вся одежда с длинными рукавами. Жара? Лён! С годами приспособился и постепенно, обмазываясь всякой хренотенью, я всё же загораю. Не суть. Мы расположились под навесом. Ирка побежала догонять продавца кукурузы, вместе с новым нашим знакомым. Я, Данилка и его мама остались ждать. Я разделся. Она спросила, что случилось, имея ввиду следы моего падения в подвал. Вот просто скажи: «Упал в подвал!». Да? Я… шепотом: «Да, это… меня Ирка… бьёт!» Я думал, что шучу. Оля как-то коряво улыбнулась, я хотел оправдаться, но тут вернулись наши добытчики кукурузы. Ирка стала тарахтеть и жаловаться, что в качестве образца выставлен большой кочан, а в кастрюльке мелкие. Я решил, разрядить обстановку. Высказался, что «вечно вы бабы, кочанами недовольны». Сашка хихикнул, Оля странно улыбнулась, Ирка нахмурилась и сказала, что мы об этом дома поговорим. Я решил на сегодня с юмором завязать. Не-мо-ё…

Вечером мы договорились с хозяйкой и решили организовать шашлык. На два семейства. Мы с Сашей выяснили у хозяйки где мангал, дрова и занялись мясом, девчонки накрывали и оформляли стол. Данька бегал, выполняя разные мелкие поручения. Александр как-то робко задавал мне странные вопросы, но я не предал этому значения. Мы вернулись с готовым мясом. Ирка встала и потащила меня за рукав в комнату, её настроения я не понял. Она закрыла дверь, переплела руки на груди: «Ты, на хрена, наплел, что я тебя избиваю, а?». Я подвис. Она вроде злилась: «Ольга мне начала что-то рассказывать про семейные ценности, я не пойму, что происходит, потом выясняется, что я - домашний тиран, а ты у нас жертва!» Я объяснил, что хреново пошутил, мне и в голову не могло прийти, что это можно воспринять серьёзно. Она смотрела на меня, поджав губы, мы стояли молча. Потом Ирка стала смеяться: «За то она думает, я гноблю тебя из-за… недовольства нашей половой жизнью…качан, блин!». Я изображал чувство вины, косился на смеющуюся Ирку: «Ну…нормальный же…ну, качан». Ирка продолжала смеяться, зажмурилась, прикрывая рот руками. Я хмурился. Она шумно выдохнула: «Сам виноват! Юморист хренов! Нормальный кочан, не ной! Это всё, что в этой истории тебя беспокоит? Мне эта баба мозг вынесла, а я не пойму, что не так! К семейному психологу, говорит сходите! Управление гневом…»

До конца этого коротенького отпуска Ирка, когда звала меня, всенепременно добавляла к «Иди сюда», фразу «бить буду!».

Первая женщина. Бабка, я даже не в курсе, как её зовут. Нас друг другу представляли, но я забыл. Сама Улька зовет её исключительно Мымра. Пусть будет так. У Мымры 2 дочки, старшая любимая-молодец и Улькина мать. Соответственно там любимая внучка, умница - красавица, а тут непутевая, пьющая-курящая и шалава, раз не замужем! Я не раз сталкивался с тем, что в семье двое детей и один любимый, второй очень нет. Мне это явление не понятно. Мымра вполне этому нику соответствовала, жила в своем углу, в бытовые вопросы не вникала, в расходы по дому не вносила, питалась со всеми, но в своей комнатухе имела отдельный холодильник, всеми благами пользовалась, осуждала образ жизни внучки. Когда мы сиживали в мастерской, иногда мимо окон плавно проползает её силуэт, она бродит по дворику, как Кентервильское приведение. Улькину мать не любила. (со слов самой Ульки, она никогда не слышала, чтобы Мымра называла свою младшую дочь ласково, только официально и полным именем.)

Вторая женщина. Улькина Мать или дочь Мымры. Замуж Татьяна вышла рано и за не самого благонадежного кандидата. Однако, по рассказам моей приятельницы это была огромная всё сметающая на своем пути любовь. Жизнь проходила бурно, со скандалами и драками, но при этом всех всё устраивало. Умер Улькин батя рано, случайно убили в уличной драке. Однако именно от него ей досталась квартира, а Ульке творческие способности. Он что-то там рисовал, делал желающим татухи. После Татьяна пыталась устроить свою личную жизнь и каждый раз неудачно. Благодаря ухажёрам осталась без машины и квартиры. Каждый раз, в случае проблем, срываясь на дочь, ремень, ор, прочие «прелести». Маленькая Улька старалась маме угодить, но ничего не получалось. (Собственно причина-то была не в ней.) Татьяна была вынуждена вернуться жить в отчий дом, точнее домик. С годами ситуация изменилась. Дочь выросла и терпеливо вправляла мамке мозги, добилась-таки, что та признала свои ошибки, извинялась и у них наладились отношения. Тётка она душевная, симпатичная, хорошо готовит. Бывая у них в гостях, я потом еле ползу домой от количества сожраного. Со временем ухажёров становилось все меньше, шансы найти постоянного призрачнее. Так жизнь потихоньку сделала из Татьяны женщину самостоятельную, все умеющую. Сверлить, строгать, штукатурить, таскать-колоть дрова и прочее.

Третья женщина. Ульяна старше меня на 7 лет. Живет с матерью и бабкой в маленьком домике, который валится со всех сторон, они постоянно его ремонтируют, что-то пытаются слепить, но… К нему пристроена похожая на сарайчик мастерская, большую часть времени, когда она дома, проводит там. Что-то лепит, мастерит, выдумывает, там тоже бесконечный ремонт и перестановки. Ей уже скоро сорок, но личную жизнь так и не устроила, детьми не обзавелась, миллионов не нажила. Почему? Ответить я не возьмусь. В жизни Ульки мужчины были. Каждый раз она влюбляется, как в последний и сразу сваливает на избранника всё. Начинает заботиться, кормить-поить, одевать. Наводит порядки в его квартире, старается проникнуться его проблемами, наладить общение с родней. Это не тактика, она по-другому не умеет! (а может это наследие из детства, желание угодить, понравиться) Такое ощущение, что это конечная, назад дороги нет, они теперь будут вместе до кладбища. Однако, то ли мужики оказываются не способными оценить такое рвение, то ли в принципе какие-то не такие, все заканчивается, иногда довольно быстро. Я в некотором смысле наблюдаю этот сериал, все Улькины возлюбленные вроде бы люди разные, разных профессий, но что-то в них есть общее, неуловимое, что я не могу сформулировать. Рacпиздяйcтвo, что ли))) Уважаю Ульку за её прямоту, искренность и несгибаемый характер. С годами она становится всё больше похожа на мать. Вынуждено самостоятельная, все умеющая и готовая рассчитывать только на свои силы. Однако, надежды не теряет. Бывшие возлюбленные время от времени пытаются вернуть любимую, она даже иногда возвращается и все начинается по новой. Потом заканчивается по стандартной схеме. С матерью сейчас они довольно дружны.

Это было наверно через год после нашей совместной поездки . Улька позвала меня на день рождения. Кроме меня в гости были две подружки и какой-то хороший знакомый, помню, он вроде мебель делал. Столик накрыли в мастерской. К нам присоединилась Татьяна. Посидели довольно весело и душевно. Время от времени под окнами мелькала тень Кентервильского приведения, застолье вниманием Мымра не почтила. Я спрашивал про неё, но Улька психанула и вылезла в окно, я пошел следом. (там так устроено, из мастерской есть выход во двор через окно) Она курила на улице и попросила не обращать внимание, мол потом расскажу. Ну, ок.

Я с мебельшиком ещё сбегали в маркет за винишком и коньяком. Мы засиделись довольно до поздна. Атмосфера была хорошей и было жаль расходиться. Однако, в Ульке чувствовалось что-то запрятанное глубоко и закрытое на глухо. Это меня тревожило, но начать тормошить её я не решался. Первыми уехали подружки. Потом, походкой Джека Воробья, ушел мебельщик. Татьяна предложила мне остаться, чтобы не переться через весь город. Я могу спать в мастерской, а Улька с матерью в зале. Я согласился. Татьяна ушла в дом, а мы еще сидели, курили и рассматривали потолок. В мастерской имелся поломанный диванчик, мы уселись, подобрав ноги, Улька натянула на нас пропахший табаком плед. Под потолком были подвешены разные стеклянные бутылки, тарелки, елочная гирлянда медленно мигала и разбрасывала на них цветные отблески, если прищуриться, наверно похоже на северное сияние. Мы некоторое время еще обсуждали сам день рождения, вспоминали особо забавные моменты, я хвалил угощение. Она пролистывала сообщения с поздравлениями. Пожаловалась, что сегодня названивал бывший, чего хотел не понятно, похоже напрашивался. Я сказал, что мне он никогда не нравился. Она улыбалась. Сказала, за что любит меня отдельно, так это за то, что со мной «можно посидеть и обсудить, чей бывший парень большее хамло». Если честно такого за собой не замечал, но ею придуманная шутка её развеселила и это было главное. Не знал, как спросить, что же так её гнетёт. Улька сама решилась. Выяснилось, что за пару дней до её ДР Мымра написала завещание в пользу старшей дочери. Отписав ей этот домишко. По факту, после смерти Мымры, они оказываются на улице. Это несправедливость, ведь Улькина тётка живет в квартире, которую Мымра с еще живым мужем купили. Выходит, старшей два жилища, а младшей ничего. Там была ещё масса нюансов, аргументов и эмоций. Мне было Ульку жаль, хотелось поддержать, как-то выразить, что она близкий мне человек, но поддакивать, особо рассыпаться в утешениях я не умею, просто сказал, что согласен с тем, что это несправедливо. Она злилась, но было видно, что больше расстроена. Мы разлили остатки коньяка, и я предложил ей загадать какое-нибудь желание, чего сильно хочется. Улька сказала, что мечтает о собственном домике. Допили, она уселась удобнее и стала рассказывать каким бы он мог быть, чтобы она там сделала, что согласна впахивать, только все заработанное вечно уходит на долги и попытки спасти имеющийся шалаш от окончательного разрушения. Я слушал, дымил в потолок и наблюдал за северным сиянием, докурил, повернулся, а Улька плачет. Я сказал, что в день рождения плакать нельзя или какую-то подобную хрень и стал растирать по её лицу слезы. Мне просто хотелось её обнять и утешить. Почему я полез к ней целоваться, мне сейчас сказать сложно, думаю тогда у меня тоже не было ответа на этот вопрос. Сопротивления не получил. Коньяк, северное синие, пропахший сигаретами плед…

Проснулся я с головной болью, на корявом старом диванчике, всё под тем же пледом. Рядом спала Улька, прижимая к себе какого-то тряпичного зайца. Я аккуратно встал, пособирал свои шмотки, вылез во двор, уселся на лавку, закурил. Бошка болела, ситуация озадачивала. Из дома показалась Татьяна, она поставила около меня на пенёк, служивший столиком, кружку с кофе, помахала пакетом, сказала, что идет в магазин, я попросил купить сигарет и лимон для чая. Она как-то загадочно хихикнула и ушла, мне было неловко.

Я прихлебывал кофе и пытался сообразить, что делать дальше. Вышла Улька. Вид у неё тоже был примятый и растрепанный, на щеке отпечаталась пуговица-глаз зайца. Она молча присела рядом закурила, отхлебнула из кружки. Я начал первым, мол, то, что вчера было… Она не дала мне договорить: «Ничего не было!». Я с невероятным облегчением закивал. Мы оба расслабились.

Я пил чай, ел лимоны (хз, но каким-то образом это возвращает меня к жизни после праздников) Улька с мамой соорудили завтрак, мы перекусили, я поблагодарил и направился на остановку. Ульянка пошла меня провожать. Мы, зачем-то, друг перед другом извинялись, снова и снова. Мы, наверно, слишком похожи, но по разным причинам такие, как есть. Улька – ребенок, в мозг которого въелось желание угодить, понравиться, с постоянным беспредметным чувством вины. Я? Я панически боюсь быть брошенным. Однако, я не развожу тиранию и не устраиваю тотальный контроль. В случае конфликта обычно начинаю вести себя, как провинившаяся собака, типа «я сделаю, всё что ты хочешь, только не бросай!». И, да, в основном меня бросают. (Было пару раз, я разрывал отношения по собственной инициативе, но там было без вариантов.) Этот страх - последствия моего жизненного опыта, когда не знаешь, как жить дальше, когда желание перекинуть через балку в сарае петлю, кажется спасительным и пережив это, не хочешь возвращаться туда снова. Мы оба, с желанием угодить и с легкостью берущие вину на себя. «Ты только не бросай!» Было тяжело смотреть друг другу в лицо, как в безжалостно честное зеркало.

В последствии ни она, ни я не упоминали чем окончился этот день рождения. Сейчас мы видимся пару раз в год максимум, но переписываемся периодически. Мымра еще жива. Домик стоит. Обиталище трех женщин, являющихся продолжением друг друга. Равнодушие породило злобу, а злоба жертвенность. Я вижу так.